Он был пригожим молодцом,
Когда служить пошел
Пажом усердным в графский дом
За деньги и за стол.
Ему приглянулась хозяйская дочь,
Надежда и гордость отца,
И тайною клятвой они поклялись
Друг друга любить до конца.
Однажды летнею порой,
Когда раскрылся лист,
Шел у влюбленных разговор
Под соловьиный свист.
О Вилли, тесен мой наряд,
Что прежде был широк,
И вянет-вянет нежный цвет
Моих румяных щек.
Когда узнает мой отец,
Что пояс тесен мне,
Меня запрет он, а тебя
Повесит на стене.
Ты завтра к окну моему приходи
Украдкой на склоне дня.
К тебе с карниза я спущусь,
А ты поймай меня!
Вот солнце встало и зашло,
И ждет он под окном
С той стороны, где свет луны
Не озаряет дом.
Открыла девушка окно,
Ступила на карниз
И с высоты на красный плащ
К нему слетела вниз.
Зеленая чаща приют им дала,
И прежде чем кончилась ночь,
Прекрасного сына в лесу родила
Под звездами графская дочь.
В тумане утро занялось
Над зеленью дубрав,
Когда от тягостного сна
Очнулся старый граф.
Идет будить он верных слуг
В рассветной тишине.
- Где дочь моя и почему
Не поднялась ко мне?
Тревожно спал я в эту ночь
И видел сон такой:
Бедняжку-дочь уносит прочь
Соленый вал морской.
В лесу густом, на дне морском
Или в степном краю
Должны вы мертвой иль живой
Найти мне дочь мою!
Искали они и ночи и дни,
Не зная покоя и сна,
И вот очутились в дремучем лесу,
Где сына качала она.
"Баюшки-бáю, мой милый сынок,
В чаще зеленой усни.
Если бездомным ты будешь, сынок,
Мать и отца не вини!"
Спящего мальчика поднял старик
И ласково стал целовать.
- Я рад бы повесить отца твоего,
Но жаль твою бедную мать.
Из чащи домой я тебя принесу,
И пусть тебя люди зовут
По имени птицы, живущей в лесу,
Пусть так и зовут: Робин Гуд!
Иные поют о зеленой траве,
Другие - про белый лен.
А третьи поют про тебя, Робин Гуд,
Не ведая, где ты рожден.
Не в отчем дому, не в родном терему
Не в горницах цветных, -
В лесу родился Робин Гуд
Под щебет птиц лесных.
2
Робин Гуд и мясники
Спешите на улицу, добрые люди,
Послушайте песню мою.
О славном стрелке, удалом Робин Гуде,
Для вас я сегодня спою.
В лесу на рассвете гулял Робин Гуд.
Вдруг слышит он топот копыт.
Мясник молодой на лошадке гнедой
На рынок рысцою трусит.
Скажи, молодец, - говорит Робин Гуд, -
В какой ты живешь стороне
И что за товар ты везешь на базар?
Ты больно понравился мне.
Мне некогда, сударь, рассказывать вам,
В какой я живу стороне,
А мясо на рынок везу в Ноттингам
Продать там по сходной цене.
Послушай-ка, парень, - сказал Робин Гуд,
А сколько возьмешь ты с меня
За все целиком: за мясо с мешком,
Уздечку, седло и коня?
Немного возьму, - отвечает мясник, -
Чтоб в город товар не везти.
За мясо с мешком и коня с ремешком
Пять марок ты мне заплати.
Бери свои деньги, - сказал Робин Гуд, -
Бери заодно с кошельком
И пей за меня, чтобы с этого дня
Счастливым я стал мясником!
Верхом прискакал Робин Гуд в Ноттингам,
Проехал у всех на виду,
К шерифу пошел - и деньги на стол
За место в торговом ряду.
С другими купцами он сел торговать,
Хоть с делом он не был знаком,
Не знал, как продать, обмануть, недодать.
Он был мясником-новичком.
Но шибко торговля пошла у него.
Что хочешь плати - и бери!
За пенни свинины он больше давал,
Чем все остальные за три.
Он только и знал - зазывал, продавал,
Едва успевал отпускать.
Он больше говядины продал за час,
Чем все остальные за пять.
Дворянский сынок, - мясники говорят, -
В убыток себе продает.
Он, видно, отца разорит до конца,
Бездельник, повеса и мот!
Подходят знакомиться с ним мясники.
- Послушай, собрат и сосед,
На рынке одном мы товар продаем.
Должны разделить и обед.
Мы все мясники, - отвечал Робин Гуд, -
Одна небольшая семья.
Сочту я за честь попить и поесть
И чокнуться с вами, друзья!
Толпою к шерифу пришли они в дом,
Садятся обедать за стол.
- А младший наш брат, - мясники говорят, -
Молитву за нас бы прочел.
Помилуй нас, боже, - сказал Робин Гуд, -
Дай хлеб нам насущный вкусить
И выпить винца, чтоб согрелись сердца!
Мне не о чем больше просить.
А ну-ка, хозяйка, - сказал Робин Гуд, -
Друзей угостить я хочу.
Давай нам вина, и по счету сполна
За всех я один заплачу.
Вы пейте и ешьте, - сказал Робин Гуд, -
Пируйте весь день напролет.
Не все ли равно, что стоит вино!
Беру на себя я расчет.
Дворянский сынок! - говорят мясники, -
Он продал именье отца
И весь свой доход за будущий год
Решил промотать до конца.
Давно ль, - говорит Робин Гуду шериф, -
Ты в наши приехал места?
Как жив и здоров и много ль голов
Рогатого держишь скота?
Рогатого много держу я скота -
Две сотни голов или три, -
А впрочем, наведайся в наши места
И сам на него посмотри.
Пасется мой скот по лесам, по лугам,
Телята сейчас у коров.
И, если захочешь, тебе я продам
Задешево сотню голов!
Садится шериф на гнедого коня,
Три сотни червонцев берет
И едет верхом за лихим мясником
В леса покупать его скот.
В Шервудскую чащу въезжают они -
Охотников славных приют.
- Спаси меня, боже, - воскликнул шериф, -
Коль встретится нам Робин Гуд!
По узкой тропе они едут вдвоем.
И вдруг увидал Робин Гуд:
Лесные олени меж темных ветвей
От них врассыпную бегут.
Вот здесь и живет рогатый мой скот!
Тут несколько сотен голов.
Коль можешь купить, - тебе уступить
Я сотню-другую готов!
И разом явились на зов
С двух разных сторон и Маленький Джон,
И семеро лучших стрелков.
Что скажешь? - спросил его Маленький Джон.
Каков твой приказ, Робин Гуд?
- Пожаловал к нам Ноттингамский шериф.
Пускай ему ужин дадут!
Что ж, милости просим, почтенный шериф,
Тебя поджидаем давно.
Отличным жарким мы тебя угостим.
А ты нам плати за вино!
Дрожащий шериф протянул кошелек,
Не молвив ни слова в ответ.
И так же без слов отсчитал Робин Гуд
Три сотенки звонких монет.
Потом он шерифа повел за собой,
Опять посадил на коня
И крикнул вослед: - Поклон и привет
Жене передай от меня!
3
Робин Гуд и шериф
Двенадцать месяцев в году,
Считай иль не считай.
Но самый радостный в году
Веселый месяц май.
Вот едет, едет Робин Гуд
По травам, по лугам
И видит старую вдову
При въезде в Ноттингам.
Что слышно, хозяйка, у вас в городке? -
Старуху спросил Робин Гуд.
- Я слышала, трое моих сыновей
Пред казнью священника ждут.
Скажи мне, за что осудил их шериф?
За что, за какую вину:
Сожгли они церковь, убили попа,
У мужа отбили жену?
Нет, сударь, они не виновны ни в чем.
- За что же карает их суд?
- За то, что они королевскую лань
Убили с тобой, Робин Гуд.
Я помню тебя и твоих сыновей.
Давно я пред ними в долгу.
Клянусь головою, - сказал Робин Гуд, -
Тебе я в беде помогу!
Вот едет, едет Робин Гуд
Дорогой в Ноттингам
И видит: старый пилигрим
Плетется по холмам.
Что слышно на свете, седой пилигрим? -
Спросил старика Робин Гуд.
- Трех братьев у нас в Ноттингамской тюрьме
На смерть в эту ночь поведут.
Надень-ка одежду мою, пилигрим.
Отдай-ка свое мне тряпье,
А вот тебе сорок монет серебром -
И пей за здоровье мое!
Богат твой наряд, - отвечал пилигрим, -
Моя одежонка худа.
Над старым в беде и над нищим в нужде
Не смейся, сынок, никогда.
Бери, старичок, мой богатый наряд.
Давай мне одежду свою,
И двадцать тяжелых монет золотых
Тебе я в придачу даю!
Колпак пилигрима надел Робин Гуд,
Не зная, где зад, где перед.
- Клянусь головой, он слетит с головы,
Чуть дело до дела дойдет!
Штаны пилигрима надел Робин Гуд.
Хорошие были штаны:
Прорехи в коленях, прорехи с боков,
Заплата пониже спины.
Надел Робин Гуд башмаки старика
И молвил: - Иных узнают
По платью, а этого можно узнать,
Увидев, во что он обут!
Надел он дырявый, заплатанный плащ,
И только осталось ему
Клюкой подпереться да взять на плечо
Набитую хлебом суму.
Идет, хромая, Робин Гуд
Дорогой в Ноттингам,
И первым встретился ему
Шериф надменный сам.
Спаси и помилуй, - сказал Робин Гуд. -
На старости впал я в нужду.
И если ты честно заплатишь за труд,
К тебе в палачи я пойду!
Штаны и кафтан ты получишь, старик,
Две пинты вина и харчи.
Да пенсов тринадцать деньгами я дам
За то, что пойдешь в палачи!
Но вдруг повернулся кругом Робин Гуд
И с камня на камень - скок.
- Клянусь головою, - воскликнул шериф, -
Ты бодрый еще старичок!
Я не был, шериф, никогда палачом,
Ни разу не мылил петлю.
И будь я в аду, коль на службу пойду
К тебе, к твоему королю!
Не так уж я беден, почтенный шериф.
Взгляни-ка на этот мешок:
Тут хлеба краюшка, баранья нога
И маленький звонкий рожок.
Рожок подарил мне мой друг Робин Гуд.
Сейчас от него я иду.
И если рожок приложу я к губам,
Тебе протрубит он беду.
Труби, - засмеялся надменный шериф, -
Пугай воробьев и синиц.
Труби сколько хочешь, покуда глаза
Не вылезут вон из глазниц!
Протяжно в рожок затрубил Робин Гуд,
И гулом ответил простор.
И видит шериф: полтораста коней
С окрестных спускаются гор.
И снова в рожок затрубил Робин Гуд,
Лицом повернувшись к лугам,
И видит шериф: шестьдесят молодцов
Несутся верхом в Ноттингам.
Что это за люди? - воскликнул шериф.
- Мои! - отвечал Робин Гуд. -
К тебе они в гости явились, шериф,
И даром домой не уйдут.
В ту ночь отворились ворота тюрьмы,
На волю троих отпустив,
И вместо охотников трех молодых
Повешен один был шериф.
Три баллады о Робин Гуде. - Балладный цикл о Робин Гуде насчитывает более четырех десятков баллад, повествующих о различных приключениях героя и его товарищей.
Точное время возникновения баллад о Робин Гуде трудно установить; предположительно, они восходят к XI веку, ко времени завоевания Англии норманскими рыцарями. В этих легендах отразилась борьба против чужеземных норманских феодалов, которые, по словам английского историка XII века Вильяма Мэльмсберийского (ок. 1080 - ок. 1143), "считали все для себя дозволенным, проливали по прихоти кровь, вырывали у бедняка кусок хлеба изо рта, забирали все: деньги, имущество, землю... "
Позднее крестьянская война Уолта Тайлора (1381) вызвала появление новых баллад о Робин Гуде. Самые поздние варианты - XV века.
Согласно легенде, Робин Гуд жил со своей "веселой ватагой" в Шервудском лесу. Главными его врагами были ноттингамский шериф, жестоко притеснявший народ, и монахи.
"Народные баллады, - писал А.М. Горький, - рисуют Робин Гуда неутомимым врагом угнетателей-норманнов, любимцем поселян, защитником бедняков, человеком, близким всякому, кто нуждался в его помощи. И в благодарность за это поэтическое чувство народа сделало из простого, может быть, разбойника героя, почти равного святому" (предисловие к сб. "Баллады о Робин Гуде", Пг. 1919, стр. 12).
Рождение Робин Гуда. - Впервые под названием "Робин Гуд" с первой строкой "Был Вилли статным молодцом... " в сб. "Избранные переводы", 1946.
Готовя к печати второй том сб. "Стихи, сказки, переводы", 1952, С. Маршак провел значительную стилистическую правку текста перевода.
Согласно одним легендам, Робин Гуд был по происхождению йоменом (вольным крестьянином); согласно другим - знатным дворянином. В варианте баллады, переведенном С. Маршаком, его мать - дочь графа. "В этом желании сделать во что бы то ни стало своего любимца человеком знатного рода, кажется, скрыто наивное желание простых людей сказать аристократии: "Чем наши хуже ваших?" - писал о Робин Гуде А.М. Горький (предисловие к сб. "Баллады о Робин Гуде", Пг. 1919, стр. 12).
Робин Гуд и мясники. - Впервые с подзаголовком "Английская народная баллада" в журнале "Пионер", 1946, № 2-3.
Упоминаемый в балладе Маленький Джон - непременный персонаж английских баллад о Робин Гуде, его первый помощник. Прозвище ироническое, так как, по преданию, Маленький Джон был очень высокого роста (семи футов).
Печатается по сб. "Избранные переводы", 1959.
Робин Гуд и шериф. - Впервые с подзаголовком "Английская народная баллада" в журнале "Пионер", 1946, № 4.
С. Маршак перевел эту балладу в 1914-1915 годах; сохранился автограф первой половины перевода баллады, сильно отличающегося от нового перевода 1945-1946 годов.
Печатается по сб. "Избранные переводы", 1959.
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Шрифт:
100% +
Робин Гуд и золотая стрела (Robin Hood and the Golden Arrow)
Баллада напечатана в «гирляндах» XVIII века, но написана значительно раньше. Вошла в сборник Дж. Ритсона, изданный в 1795 году.
Балладу также переводил Игн. Ивановский.
Бродяга лесной по имени Дейв… – в оригинале Дэвид из Донкастера, города рядом с Барнсдейлским лесом. В других балладах этот персонаж не упоминается.
Робин Гуд и Гай Гисборн (Robin Hood and Guy of Gisborne)
Баллада сохранилась в сборнике, напечатанном в 1680 году, но написана не позже середины XVI века. Судя по архаичности сюжета, ее сюжет относится к еще более раннему времени.
Был в шкуру конскую одет и с гривой и с хвостом… – странный наряд Гая Гисборна возводит его образ к Гаю из Уорика, рыцарю из средневековых романов, который стал отшельником и жил в лесу, одетый в шкуру – правда, не лошадиную, а коровью. Деревушка Гисборн расположена недалеко от Барнсдейла.
Вильям из Трента – этот герой неизвестен в фольклоре. Возможно, речь идет о реальном стражнике, убитом разбойниками – кем-то из прототипов Робин Гуда.
И сверху нанеся удар… – у Гумилева «и сзади нанеся удар» – вероятно, Гумилев хотел передать широкий замах меча, при котором клинок уходит за спину рубящего. Однако звучало так, словно Робин Гуд ударил Гисборна в спину; мы сочли нужным это изменить.
Ты мог богатым стать… – в оригинале речь идет о 40 фунтах – возможно, именно столько обещал Гаю шериф за голову Робина.
Один узнал бы Гая, кто не женщиной рожден… – имеется в виду дьявол.
Робин Гуд и епископ (Robin Hood and the Bishop)
Баллада напечатана в «гирляндах» XVII века, но написана, по всей видимости, в предыдущем столетии, когда в Англии шла борьба с католической церковью.
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания. Балладу также переводили Г. Иванов (в сборнике 1919 г.) и Игн. Ивановский.
Сцену бегства героя в женской одежде найдем в комедии Шекспира «Виндзорские насмешницы»: Фальстаф бежит из дома Форда в платье старухи. Можно бы считать это совпадением, но среди прочих розыгрышей, которые устраивают Фальстафу, есть тот, в котором Фальстафа заставляют нарядиться лесничим и прийти ночью в густой лес. Фальстаф же любит называть соучастников своих проказ именами членов шайки Робина. («Фальстаф: А ты что скажешь, Скарлет и Джон?»).
Веселый пастух из Уэйкфилда (The Jolly Pinder of Wakefield)
Баллада входит в состав рукописи Перси, где дана с большими сокращениями. Ее герой, пастух Джордж-э-Грин – герой английского фольклора и пьесы драматурга Роберта Грина, написанной в 1594 году. В пьесе пастух не только побеждает Робин Гуда, но и разоблачает заговор против короля, становясь его приближенным.
В оригинале pinder , правильнее pinner – пастух, каждый день отгонявший общинное стадо на выпас и обратно. Уэйкфилд – город в Йоркшире, недалеко от Барнсдейла.
Михайлов день, отмечавшийся 29 сентября, был в Англии обычной датой отдачи долгов и окончания срока найма.
Робин Гуд и кожевник (Robin Hood and the Tanner)
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания. Балладу также переводила В. Сергеева.
Робин Гуд и медник (Robin Hood and the Tinker)
Баллада печаталась в «листках» XVII века.
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания.
В этой балладе, как и в некоторых других, имеется зачин, коротко пересказывающий содержание. Такой куплет предваряет некоторые баллады, но из переводов его обычно убирают.
Бэнбери – городок в Оксфордшире, известный в старину своей ярмаркой.
Робин Гуд и незнакомец (Robin Hood and the Stranger)
Баллада печаталась в «листках» XVII века под названием «Робин Гуд и заново рожденный» – имелось в виду, что ее герой, вступив в братство разбойников, обрел новое имя и новую жизнь. В сборнике Дж. Ритсона 1795 года она издана под названием «Робин Гуд и незнакомец».
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания.
Робин обнаруживает в строптивом и драчливом незнакомце родственника; этот сюжет также относится к Артуровскому циклу. Сэр Кей, сенешаль, рыцарь строптивого нрава, приходится королю Артуру кузеном – данное обстоятельство открывается не сразу.
По легенде, Уилл Гамвелл был сыном сестры Робин Гуда и соседского помещика. Убив в ссоре стюарда отца, он бежал к разбойникам, где получил «лесное» имя – Скарлет, то есть «алый» (окровавленный), или Скейтлок, от англосаксонского Шерлок (белокурый).
Робин Гуд освобождает Вилла Статли (Robin Hood rescuing Will Stutly)
Баллада печаталась в «листках» XVII века. Упомянутый в ней Уилл (Вилл) Статли – то же лицо, что Уилл Скарлет, как он и назван в одном из вариантов текста.
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания. Балладу также переводили Вс. Рождественский, Игн. Ивановский и В. Потапова.
Робин Гуд и Алан-э-Дейл (Robin Hood and Allen a Dale)
Баллада печаталась в «листках» XVII века, но ее прозаический пересказ содержится уже в «Жизни Робин Гуда», написанной в XVI веке антикваром Дж. Слоуном.
Робин, представляющийся «музыкантом из северной страны», – любопытная деталь еще и потому, что образная параллель «арфа – лук» выявляет принципиальную связь лесного обитателя с менестрелем.
В «Правдивой истории о Робин Гуде» этот образ повторяется: разбойники играют музыку для стражи епископа – на тетиве своих луков, их стрелы – это смычки.
Алан-э-Дейл («Алан из долины») упоминается только в этой балладе. В прозаической биографии Робин Гуда его место занимает тот же Уилл Скарлет. В последующей традиции Алана принято изображать странствующим певцом, сочинителем баллад о Робине, но в тексте никаких указаний на это нет.
Робин Гуд и дева Мэриан (Robin Hood and Maid Marian)
Эта поздняя баллада известна по «листкам» второй половины XVII столетия и, вероятно, написана тогда же. В ней Робин Гуд впервые обрел романтическую возлюбленную, никаких следов которой нет в более ранних балладах.
Перевод В. Эрлихмана сделан специально для этого издания.
Дева Мэриан упоминается как возлюбленная Робин Гуда только в трех поздних балладах. Вероятно, ее образ пришел из «майских игр», соединившись с героиней куртуазных пьес Э. Мандея – Мэриан-Матильдой, женой Робина.
Розамунда Клиффорд (ок. 1150–1176) – фаворитка короля Генриха II, Джейн Шор (1445–1527) – фаворитка Эдуарда IV.
Поздние баллады вслед за пьесами Э. Мандея называют Робин Гуда графом Хантингдонским, лишенным владений из-за интриг его дяди – аббата монастыря Святой Марии в Йорке. Вся эта коллизия исторически недостоверна.
Руку Мэриан дал Робин Гуд, и ушли они ‹…› к дубравам зеленым, где свободные люди живут… – по подсчетам историков, до 10 % численности разбойничьих шаек составляли женщины – они не только готовили и стирали, но и участвовали в грабежах. Были там и служители церкви, которые причащали наиболее богобоязненных бандитов. Таким образом, в отряде «вольных стрелков» могли состоять и дева Мэриан, и монах Тук, но на практике они встретились с Робин Гудом только в легенде. А точнее – в популярных в Англии «майских играх», непременными участниками которых были веселый лучник в зеленом кафтане, монах с огромной дубиной и девица богатырского сложения, роль которой обычно играл мужчина. Игры явно восходят к языческому празднику плодородия, а троица их участников – к древним богам. Гудом или Ходом звали одного из них, слепого сына Водена (Одина), которого изображали с луком и в капюшоне.
Робин Гуд молится Богу (Robin Hood’s Golden Prize)
В оригинале – «Золотая добыча Робин Гуда». Баллада впервые напечатана в «гирляндах» XVII века и отражает тогдашнюю враждебность большинства англичан к католической церкви, еще сильнее заметную в «Подлинной истории Робин Гуда».
Балладу также переводил Игн. Ивановский.
Робин Гуд и счастливый улов (Robin Hood’s Fishing)
В оригинале – «Рыбалка Робин Гуда». Баллада напечатана в «гирляндах» XVII века, но написана, по всей видимости, в предыдущем столетии, когда английский патриотизм переживал подъем из-за противостояния с Испанией. В собрании Ф. Чайлда она носит название «Благородный рыбак».
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания. Балладу также переводили Игн. Ивановский и В. Сергеева.
Скарборо – город в графстве Норз-Йоркшир, в средние века рыбацкий порт и место популярной ярмарки. В XVIII веке здесь был создан первый в Англии морской курорт.
Люди Саймоном звали меня… – апостола Петра, до того как он стал учеником Христа, звали Симоном (Саймоном).
Со времен Столетней войны французские пираты нередко нападали на английские корабли и прибрежные селения. Расправляясь с ними, Робин Гуд не только спасает рыбаков, но и совершает патриотический поступок, поскольку французы в ту эпоху, да и позже, были традиционными врагами англичан.
Приюты для сирот и стариков начали создаваться в Англии во второй половине XVI века, что помогает датировать балладу.
Робин Гуд и удалой коробейник (The Bold Pedlar and Robin Hood)
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания.
В оригинале pedler – бродячий торговец, то же самое, что коробейник в России XVIII–XIX веков.
Странное имя Гэмбл Голд («ставка золотом») – скорее всего, искаженное «Гамвелл», а сама история повторяет сюжет встречи Робин Гуда и Уилла Скарлета.
Робин Гуд и лесничий (Robin Hood and the Ranger)
Баллада впервые напечатана в собрании Ф. Чайлда.
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания.
Робин Гуд и шотландец (Robin Hood and the Scotchman)
Баллада впервые напечатана в собрании Ф. Чайлда.
Перевод В. Эрлихмана сделан специально для этого издания.
Отношения между жителями Шотландии и Северной Англии долго были враждебными из-за частых войн и вооруженных набегов. Они потеплели только после 1603 года, когда две страны объединились под властью династии Стюартов. Очевидно, баллада сложена после этой даты, поскольку отношение к шотландцам здесь вполне благожелательное.
Робин Гуд и нищий (Robin Hood and the Beggar)
Баллада печаталась в «листках» XVII века. Именно к ним восходит ее разделение на две части, поскольку для одного «листка» баллада слишком велика.
Что фунтов десять было там… – в оригинале two pecks; пек – старинная единица объема, равная четверти бушеля или 7,6 литров. Здесь исправлена ошибка Г. Адамовича, который перевел это выражение как «пара дятлов», хотя дятел (pecker) не только несъедобен, но и довольно мал.
…Где мельницы стоят?.. – Робин намекает на сказочную страну, где «мельницы счастья» выдают всем желающим любую снедь.
Робин Гуд и свинопас (Robin Hood and the Shepherd)
Баллада печаталась в «листках» XVII века.
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания.
Веселье Робин Гуда (Robin Hood’s Delight)
Баллада печаталась в «листках» XVII века.
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания.
Робин Гуд и торговцы (Robin Hood and the Pedlars)
Баллада впервые напечатана в собрании Ф. Чайлда. Некоторые ученые считают ее стилизацией, сделанной в XIX столетии – возможно, пародийным подражанием балладе «Робин Гуд и удалой коробейник».
Перевод В. Эрлихмана сделан специально для этого издания.
В оригинале Kit o Thirske. Кит – уменьшительная форма имени Кристофер, Тирск – городок в графстве Норз-Йоркшир.
Маленький Джон просит милостыню (Little John a Begging)
Баллада входит в состав рукописи Перси, но с большими сокращениями, которые восстановлены по «листку», напечатанному около 1650 года.
Перевод В. Эрлихмана сделан специально для этого издания.
В тексте не поясняется, зачем разбойникам надо было притворяться нищими. Возможно, Робин Гуд подозревал, что у нищих гораздо больше денег, чем кажется, что потом и подтвердилось.
После казни преступника деньги на помин его души получали только нищие того церковного прихода, где совершалась казнь. Им же доставалась мелочь после отпевания жителей прихода, а вот объедки с поминок могли перепасть и бродячей компании нищих вроде той, к которой примкнул Маленький Джон.
Робин Гуд и доблестный рыцарь (Robin Hood and the Valiant Knight)
Баллада впервые напечатана в собрании Ф. Чайлда. Примерная дата ее создания – конец XVI века.
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания.
В тексте ошибочно говорится о Вилле Локсли – это прозвище самого Робин Гуда, которое автор баллады мог отдать Скарлету, как его племяннику.
Здесь в роли убийцы Робина выступает не монахиня, а монах – вероятно, сочинители баллады плохо знали фольклорную традицию.
Робин Гуд и епископ Герфорда (Robin Hood and the Bishop of Hereford)
Баллада впервые напечатана в собрании Ф. Чайлда и представляет собой вариант более ранней баллады «Робин Гуд и епископ».
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания. Балладу также переводил Игн. Ивановский.
Город Герфорд (Херефорд), столица графства Херефордшир, находится в Западной Англии.
Слово «портмоне» (в тексте portmantua) в Средние века означало потайной кошель, который носили под плащом.
Женитьба Робин Гуда (The Wedding of Robin Hood and Little John)
Баллада написана на шотландском языке в XVIII веке и напечатана в книге «Баллады о Робин Гуде» в 1847 году.
Перевод В. Эрлихмана сделан специально для этого издания.
О славном Робин Гуде (Robin Hood’s Birth, Breeding, Valor and Marriage)
В оригинале эта баллада имеет длинное название «Рождение, воспитание, доблесть и женитьба Робин Гуда». Она известна по «листкам» второй половины XVII столетия и, вероятно, написана тогда же. По стилю и содержанию она сильно отличается от ранних баллад, отражая влияние пьес Э. Мандея, где Робин представлен галантным аристократом.
Адам Белл, Клим (Клем) из Клу и Уильям из Клоудсли – трое друзей-разбойников, герои баллад, популярные когда-то не меньше Робин Гуда.
Сэр Гай из Уорика – уже упоминавшийся герой рыцарских романов, связанный здесь с семейством Гамвеллов – родственников Робин Гуда по матери.
Эсквайром или сквайром в средневековой Англии называли дворянина, не имеющего титула или рыцарского звания. Первоначально этим словом, происходящим от латинского scutarius (щитоносец), называли оруженосца рыцаря.
«Царица пастухов» Клоринда получила свое имя от героини поэмы Т. Тассо «Освобожденный Иерусалим», воинственной сарацинской принцессы.
Робин Гуд и дочь дубильщика (Robin Hood and the Tanner’s Daughter)
Баллада впервые напечатана в книге «Баллады о Робин Гуде» в 1847 году.
Перевод В. Эрлихмана сделан специально для этого издания.
Городок Барнесли (Барнсли) находится в графстве Сауз-Йоркшир.
Робин Гуд и султан Арагона (Robin Hood and the Prince of Aragon)
Баллада сохранилась только в собрании Ф. Чайлда. Вероятно, это созданная в XVI веке стилизация, где популярные герои баллад вписаны в антураж рыцарских романов.
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания.
Христианский рыцарь, избавляющий город от осады мусульманского великана (сарацина, турка и т. п.) – сюжет распространенный. Ср., например, «Коронование Людовика» (из цикла о Гийоме Оранжском). Христианский рыцарь Гийом спасает Париж, осажденный великаном Галфаром. Кстати сказать, «арагонский» мотив в этой жесте присутствует: под сарацинским великаном – скакун из Арагона, арагонец.
Арагонское королевство, впоследствии объединившееся с Кастилией, вело самостоятельную политику во время Столетней войны, кооперируясь, например, с баронским заговором, возглавляемым Изабеллой, вдовой Иоанна Безземельного.
Брачный союз Арагонского королевства с Англией действительно планировался, но позже.
Так, в 1482 году обсуждался брак Фердинанда Арагонского с Екатериной Йоркской, дочерью Эдуарда IV. После смерти последнего планы расстроились.
Любопытно также, что в пьесе Шекспира «Венецианский купец» неудачливым претендентом на руку Порции назван принц Арагонский.
В переводе опущен фрагмент, повествующий о встрече Робина с его племянником Уиллом Скейтлоком и о том, как он познакомил его со своими стрелками – «сотней статных молодцов».
Султан Арагона – правитель условного мусульманского королевства, никак не связанного с Арагоном в Испании. В одном из вариантов баллады он назван Акароном – искаженное «аль-Коран».
Городок Максфилд находится в графстве Сауз-Йоркшир, но графского рода с таким названием никогда не существовало.
Робин Гуд и королева Кэтрин (Robin Hood and Queen Katherine)
Баллада входит в состав рукописи Перси, но с большими сокращениями. Полный вариант восстановлен по «манускрипту Лесников», найденному в 1993 году.
Перевод М. Кантора сделан специально для этого издания.
Эта баллада переносит Робин Гуда в XVI век – точнее, в начало правления Генриха VIII и его жены-испанки Екатерины Арагонской (Кэтрин).
Клифтон упоминается как соратник Робин Гуда только в этой балладе. Темпест – королевский лучник, служивший при дворе не Генриха VIII, а его отца Генриха VII.
Имеется в виду рыцарь Ричард Ли из «Малой жесты о Робине Гуде».
А вот епископ Хердфордшир! – о тсылка к балладе «Робин Гуд и епископ Герфорда».
Робин Гуд и королевская погоня (Robin Hood’s Chase)
Баллада печаталась в «листках» XVII века как продолжение баллады «Робин Гуд и королева Кэтрин».
Перевод И. Писарского сделан специально для этого издания.
Робин Гуд и королевская дружба (The King’s Disguise and Friendship with Robin Hood)
Баллада печаталась в «листках» XVII века и представляет собой позднюю переделку седьмой песни «Малой жесты».
Перевод И. Писарского сделан специально для этого издания.
Король Ричард, чей престол захватил его брат Иоанн Безземельный, скитается по лесам и встречает Робин Гуда.
Сюжет, в котором младший брат обманом захватывает престол, а другой брат отправляется в изгнание, популярен в литературе. См., например, «Как вам это понравится» Шекспира – где утративший власть брат удаляется вместе с преданными слугами в лес (у Шекспира – Арденский лес). В лесу возникает королевский двор – своего рода правительство в изгнании. Равным образом эта тема обыграна у Шиллера в «Разбойниках».
Король, прощающий разбойников и пользующийся услугами шайки, – этот сюжет привлек внимание Вальтера Скотта. В романе «Айвенго» Ричард Львиное Сердце, сохраняющий инкогнито, заключает союз с разбойником Локсли (Робин Гудом) и его шайкой.
Любопытно, что этот же сюжет был обыгран и Шекспиром. В пьесе «Генрих IV» принц Гарри (ставший в следующей части королем Генрихом V) участвует вместе с Фальстафом, Пойнсом, Бардольфом и т. д. – в нападении на купцов в лесу, они переодеваются разбойниками. Лесной грабеж описан Шекспиром саркастически, парадируя баллады о лесных молодцах; принц Гарри, желая показать свое отличие от своих товарищей разбойников, отбирает у них награбленное.
Это единственная баллада, где король, с которым общался Робин, назван Ричардом – по всей видимости, Ричардом Львиное Сердце.
Принято связывать легендарного разбойника с временем правления Ричарда Львиное Сердце (1189–1199). Первым это сделал драматург елизаветинской эпохи Энтони Мандей, за которым последовал Вальтер Скотт – в его романе «Айвенго» Робин из Локсли, тот же Робин Гуд, помогает вернувшемуся из крестового похода королю восстановить в Англии закон и справедливость. Однако реалии баллад однозначно указывают на более позднее время – лишь немногие из них под влиянием книжной традиции упоминают Ричарда и его крестоносные подвиги, порой даже делая Робин Гуда их участником. Иногда Робина считают современником наследовавшего Ричарду Иоанна Безземельного (1199–1216), при котором английские бароны восстали против жестокого и трусливого короля, заставив его подписать Великую хартию вольностей. Восстаниями было отмечено и правление сына Иоанна Генриха III (1216–1272), когда граф Симон де Монфор разбил короля в сражении и фактически правил страной до своей гибели в очередной битве. На севере Англии еще долго партизанили сторонники Монфора, в том числе рыцарь Роджер Годберд из Шервудского леса – его часто считают главным (хотя и не единственным) прототипом Робин Гуда.
Иллюстрации, оформление и перевод на русский язык, статья, комментарии, макет, дизайн шрифта
© Максим Кантор, 2015
© С. Я. Маршак, наследники, перевод на русский язык
© И. Писарский, 2015, перевод на русский язык
© Вс. Рождественский, наследники, перевод на русский язык
© В. Эрлихман, 2015, перевод на русский язык, комментарии
© ООО «Издательство АСТ», 2015
* * *
Повесть о деяниях Робин Гуда
Песнь первая
Послушайте, я расскажу,
Каков был Робин Гуд.
Стреле, петле или ножу
Жизнь зря не отдают.Он жил судьбе наперекор
И ненавидел знать.
Его за то прозвали – вор,
Что не дал воровать.Он слыл разбойником, а был
Честнее нас с тобой.
И хоть он вне закона жил,
Имел закон другой.Он Богоматерь почитал
И говорил всегда,
Что сроду ни одной из жен
Не причинит вреда.В Барнсдейле раз Малютка Джон
Его спросил при всех,
Что делать в шайке должен он,
Что благо – и что грех?– Ты объясни, кого трясти,
а с кем умерить прыть.
Куда бежать, кого прижать,
Кого отколотить?И Робин объяснил ему:
– Над нами только Бог –
Не трогай пахаря и вдов,
И тех, кто нам помог.А вот шерифа и попов,
Безжалостных, как нож,
Ты не щади: убьют тебя,
Коль ты их не убьешь.– Учту, – сказал Малютка Джон. –
Уж я им не спущу.
Ну, а теперь пора за стол,
Я очень есть хочу.Пора бы выпить-закусить,
Мне, Робин, пост не впрок.
А Робин Гуд ему в ответ:
– Повремени чуток.У нас обычай есть в лесу
И нарушать не след:
Нам не хватает здесь того,
Кто платит за обед.Ждем толстосума: я за стол
Не сяду без гостей.
В компании – стакан полней,
Застолье веселей.Иди к развилке трех дорог,
Укройся там вблизи
И, чуть появится ездок,
Его притормози.Бери за жирные бока
И волоки сюда –
Олень вкусней, когда за дичь
заплатят господа.
Барон, епископ или граф –
Добычу сам назначь.
Тащи любого – будешь прав,
Сойдет любой богач.Скейтлок, Малютка Джон и Мач
В засаде залегли,
За часом час, уж день погас,
Вдруг – верховой вдали.Ездок сутул, понур и сер,
Вот-вот и упадет,
Нет спеси, лоска и манер,
Кривой от горя рот.– Сэр рыцарь, придержи коня, –
Сказал Малютка Джон, –
Пройдем вперед, обед нас ждет,
Ты, вижу, утомлен.– Кто вас послал? – спросил ездок.
И Джон сказал, глумясь:
– Даем прием за тем кустом,
И Робин Гуд – наш князь.– Я слышал имя; говорят,
В бродяге совесть есть.
Дает прием – тогда пойдем,
Не откажусь поесть.Их Робин встретил, усадил:
– Давно к столу пора!
Мы три часа как ждем тебя,
Старались повара!Фазан, и лебедь, и олень –
Охота недурна;
Ешь досыта и вволю пей –
Гостям не жаль вина!– Я и забыл, когда так ел, –
Промолвил гость в ответ, –
Придет, надеюсь, мой черед
Давать тебе обед.– Спасибо, – молвил Робин Гуд, –
Но требует душа
Не кур взамен, не вин в обмен,
А звонкого гроша!– И рад бы оплатить обед,
Да денег вовсе нет;
Хозяин, я бедней тебя –
Нет и пяти монет.
– Уж будто бы ни пенса нет?
Я прямо удивлен.
Расстроен и скорблю душой,
Что терпишь ты урон.Поверь, мне часто говорят,
Что кошелек пустой –
А как тряхнешь, так враз найдешь
Монеты под полой.Ах, рыцарь, лгать нехорошо,
Тебя накажет Бог.
Прикажешь одолжить тебе,
Чтоб рассчитаться смог?Джон, поищи, а вдруг наш гость
Забыл про капитал?
Взял Джон одежду гостя в горсть,
Подробно обыскал.– Он не солгал – пустой кошель,
В карманах пустота.
Видать, и впрямь он сел на мель
И гол как сирота.– Плесни-ка сироте вина.
Послушай, нищеброд,
Как ты дошел до жизни сей,
Что гол – как весь народ?На девок деньги промотал?
Бывает – муженек
Растратит женин капитал,
А после наутек.– Был замок, крепкая семья
И роду сотня лет.
Но в нищете семья моя,
И завтра замка – нет.Знавал я лучшие года,
Иные времена.
Когда друзей был полон дом,
Вокруг стола – родня.Все рухнуло однажды, вдруг.
Всему пришел конец.
Мой старший сын попал в беду –
А с ним и я, отец.Мальчишка ездил на турнир,
А драться он здоров!
И пени должен был платить
За пролитую кровь.Я дом и землю – все в залог
В одно аббатство дал.
Когда не рассчитаюсь в срок –
То кров родной пропал.Заем мне следует вернуть
До завтрашнего дня.
Аббат жесток, и долг есть долг,
Он разорил меня.– А сколько должен и кому?
Прошу тебя, не ври.
– Четыре сотни фунтов ждут
В аббатстве Сент-Мэри.– А что же делать станешь ты,
Когда лишат земли?
– Раз на земле нельзя стоять,
Найдутся корабли.За море уплыву, туда,
Где за Иерусалим
С язычниками бой идет.
За веру постоим.– А где же верные друзья,
Которых ты кормил?
– Пока богат, к тебе спешат.
А бедный им не мил.– И нет совсем ни одного,
Кто б поручиться смог?
– Кто ж пожалеет бедняка?
Один распятый Бог.– У Бога денег не возьмешь,
Бог не затем нам дан.
Не разжились знакомством с ним
Ни Петр, ни Иоанн.Найди заступника еще,
Или придет беда!
– Нет, не сыскать. Лишь Божья Мать –
Ей верен был всегда.
Заступник твой хорош!
И хоть всю Англию пройди –
Надежней не найдешь!А ну-ка, Джон, иди в наш схрон,
Поройся в сундуках,
Добудь четыреста монет –
И чтоб наверняка!
– Я не пойму, – заметил Мач, –
Берем или даем?
– Мы исполняем свой обет,
И много чести в том.Нехорошо, чтоб рыцарь был
И беден, и убог,
И чтоб злодей больших дорог
Ему да не помог!Давай еще портки ему
И плащ соорудим!
Где видано, чтоб рыцарь был
Оборванным таким?Малютка Джон сукно кромсал,
Прикидывал на глаз,
Длину по луку замерял,
И фута три в запас.– Ну, знаешь, – Мач ему сказал, –
Тут на штаны с лихвой.
Таким прилежным скорнякам
Работать с Сатаной!– Ты не жалей, ведь ты не поп, –
Вмешался Вилл Скейтлок, –
Сыщи-ка пару добрых шпор
И пару к ним сапог.– Вот шпоры, сбруя и узда,
Сукно, монеты, плащ;
Но, Робин, надо бы коня –
Везти поклажу вскачь.– Бери гнедого жеребца
И новое седло!
Тому, кто Девою любим,
Сегодня повезло.А через год – вернешь мне долг
Под деревом большим!
Оно укутает себя
Как раз в весенний дым.Одно неладно – нужен паж,
Коль рыцарь столь пригож.
Иди вдвоем – в богатый дом
Иначе не войдешь.Тебе и провожатый есть –
В пажи и Джон сойдет.
Хоть слишком часто хочет есть
И слишком много пьет!
Песнь вторая
Запомню навсегда Бaрнсдейл,
Где Робин мне помог.
Чтоб в Йорк прибыть – остался день,
Пришел последний срок.Так рыцарь мчал во весь опор
И Джону говорил:
– Мы завтра выиграем спор
В аббатстве Сент-Мэри!Тем временем скупец аббат
Сказал в кругу своем:
– Сегодня истекает год,
Как рыцарь взял заем.В аббатстве званы на обед
Судья, шериф, приор.
Здесь должникам пощады нет –
Известен приговор.– Четыреста монет заем,
И если не вернет,
Его земля со всем добром
В аббатство перейдет.– То истинно, – сказал приор, –
Но день еще горит.
Увидите: должник придет
И станет нас молить.– Коль рыцарь скрылся за моря,
Его простыл и след:
Там голод, холод и чума,
В живых бродяги нет.
– Мне горестно, – сказал приор, –
Столь справедливым быть.
Я удручен, но принужден
Беднягу разорить.– Клянусь седою бородой,
То праведный улов.
А жирный ключник к речи той
Добавил пару слов:– Его повесили давно, –
И, право, поделом.
А значит, земли все равно
В аббатство заберем.И вот – закат, и рад аббат,
Что рыцарь не придет.
Но входят слуги, говорят,
Что рыцарь у ворот.А рыцарь спутникам своим
Велел прикрыть броню:
– В рванье явись, как пилигрим,
Чтоб силу скрыть свою.Надели грубые плащи
Поверх блестящих лат.
Привратник им открыть спешит:
– Сэр рыцарь, ждет аббат!Но что за лошади у вас?
Не видывал таких!
– Задай моим коням овса –
То гордость верховых.Двор пересек и входит в зал –
Держать за долг ответ.
Судья, шериф, приор, аббат
Вкушают там обед.– Сколь мне приятно, господа,
Сюда явиться в срок!
Аббат визиту был не рад:
– Ты мне принес свой долг?– Ни пенни, – рыцарь отвечал.
Аббат стал веселей:
– Судья, ведь я предупреждал!
Мое здоровье пей!– Зачем же было приходить,
Раз денег не принес?
– Пришел молить, чтоб отложить
Хоть на денек вопрос!
– День миновал, – сказал судья, –
Отсрочку не дадим.
– О, сэр судья, ведь мы друзья!
Не будь неумолим!Судья сказал: «Я разделю
С аббатом весь барыш».
– Тогда шерифа я молю!
Шериф сказал: «Шалишь!»– Тогда, о добрый сэр аббат,
К тебе взываю вновь!
Отсрочь платеж, ты благ и свят,
Яви к Христу любовь!И стану я твоим слугой
И преданным рабом,
Покуда денег не скоплю
Отдать за отчий дом.– Сей дом тебе не возвратим –
Ты проиграл заклад.
Клянусь Спасителем моим,
Что на кресте распят.– Во имя доброго Христа,
Что Девою рожден,
О братья, обращаюсь к вам –
Услышьте этот стон.Ведь если кто сражен нуждой,
Под гнетом нищеты –
То Бог, что был в хлеву рожден,
Обязан защитить.Аббат вскипел и в ярость впал:
– Довольно, наконец!
Честь рыцаря ты запятнал –
Вон из аббатства, лжец!– И впрямь довольно я просил.
Не следует бойцу
Склонять колени и служить
Скупцу и подлецу.Мне на турнирах и в боях
За честь пришлось стоять.
В походах позабыл про страх
И не умею лгать.Судья вздохнул: – Сердечно жаль,
Страдать пришлось тебе.
Аббат, подкинь ему деньжат.
– Дам сотню. – Дай и две.– Зарекся брать у братьев в долг.
И надобности нет, –
И рыцарь высыпал на стол
Четыреста монет.– Вот золото, аббат, считай!
Аббат разинул рот,
Глаз выпучил, разлил бокал
И больше не жует.Из зала рыцарь вышел вон,
Рванину с плеч долой.
И песни, подбочась, поет,
Въезжая в замок свой.Жена встречает у ворот:
– Входи, мой господин.
Ты разорен? Мы все добро
В аббатство отдадим?– Жена, молись за тех, кто спас –
Пропасть нам не дадут,
Защитой нынче стал для нас
Разбойник Робин Гуд!А через год в Бaрнсдейльский лес
Пришли на пир к стрелкам
Сто человек, а впереди
Приехал рыцарь сам.Сто длинных луков беглым в дар,
Сто связок острых стрел,
Да бочки крепкого вина,
Чтоб отдохнуть от дел,Коня, и сбрую, и быка,
Перчатки, кольца, снедь;
Под деревом накрыли стол –
И стали песни петь.Потом решили в цель стрелять –
Здесь промах не дают,
А победителю наказ:
– Будь храбр, как Робин Гуд!Настала ночь, но спать невмочь –
До трех часов гудят:
Кто прочих перепьет – герой,
И лентой наградят!И вплоть до утренней зари
Не расставались тут
Отважный рыцарь Ричард Ли
И храбрый Робин Гуд.
Песнь третья
Почтеннейшие господа,
Я расскажу сейчас,
Как был Джон Маленький слугой.
И весел мой рассказ.Сошлась однажды молодежь
С оружием на луг.
На состязание принес
Джон Маленький свой лук.Три раза он спускал стрелу
И резал тонкий прут,
И, удивлен, смотрел шериф,
Как метко стрелы бьют.– Клянусь Христом, – сказал шериф, –
Что на кресте страдал,
Вот это – лучший из стрелков,
Какого я встречал.Скажи мне, ловкий человек,
Как здесь тебя зовут,
В какой стране ты был рожден
И где живешь ты тут?– Хольдернес – родина моя,
Сказала мне родня,
Мои товарищи зовут
Рейнольд Гринлиф меня.– Не хочешь ли, Рейнольд Гринлиф,
Остаться здесь, со мной,
И стать за двадцать марок в год
Мне преданным слугой?– Не знаю, как мой господин, –
Ему ответил Джон. –
Я рад служить тебе, когда
Меня отпустит он.На целый год отпущен Джон
Служить с того же дня.
И сразу дал ему шериф
Хорошего коня.Джон Маленький задумал сам
Слугой шерифа быть,
Хотя жестоко замышлял
Шерифу отомстить.Но он сказал: – Самим Христом
Поклясться я могу,
Шериф во мне всегда найдет
Хорошего слугу!В четверг случилось, что шериф
Охотиться идет,
А Джон в постели был забыт,
Проспав его уход.Без хлеба пропостился он
До половины дня.
– Когда ж, – сказал он, – эконом,
Накормишь ты меня?Сидеть все утро натощак
Охоты больше нет,
И я прошу тебя, позволь
Сейчас мне съесть обед.– Пока не будет господин,
Тебе ни есть, ни пить.
– А я Спасителем клянусь
Твою башку разбить!Но эконом не пожелал
Дослушивать речей,
На кладовую посмотрел
И запер дверь плотней.И дал Джон Маленький ему
Такого тумака,
Что сразу вдвое перегнул
Седого старика.
Потом он вышиб дверь ногой,
Склонясь, вошел в чулан,
И сразу эля и вина
Он нацедил стакан.– He выпьете ль и вы со мной? –
Он старику сказал. –
Меня, живи он хоть сто лет,
Никто не забывал.Джон Маленький за пятерых
В чулане пил и ел.
На кухне толстый повар жил,
Он крепок был и смел.– Хорош слуга, который спит
До половины дня,
А после смеет говорить
Другим: «Корми меня».Три раза после этих слов
Ударил Джона он.
– Клянусь, удары по душе, –
Сказал веселый Джон. –Ты настоящий человек
И в этом схож со мной.
Я не уйду, покуда сил
Не смерим мы с тобой.Джон Маленький взял острый меч,
Такой же повар взял,
Они схватились, и никто
Врагу не уступал.В бою миль пять они прошли,
Не отклоняя глаз,
Не оцарапан ни один,
А бьются целый час.
Отныне ты мне друг,
Я не встречал еще в борьбе
Таких умелых рук.Хороший был бы ты стрелок.
Мы славно заживем,
Когда в зеленые леса
Отправимся вдвоем.Две сотни марок Робин Гуд
Тебе положит в год!
– Довольно, – повар отвечал, –
С тобой твой друг идет!
Была оленина тотчас
На пир принесена,
И много выпили они
Хорошего вина.И собрались они потом
В леса, где Робин Гуд.
Казалось им, что в тот же день
До вечера дойдут.Решили взять из кладовой
Приборов дорогих.
Как ни были прочны замки,
Они сломали их.Забрали миски и блюда,
Все, что могли достать,
Монеты, чаши, серебро
Не позабыли взять.В посуде, взятой ими, три
И триста фунтов вес,
И к Робину они снесли
Ее в зеленый лес.– Привет вам, добрый господин,
Господь помилуй вас.
– Джон Маленький, привет тебе,
Пришел ты в добрый час!Привет с товарищем стрелком,
Привет обоим вам!
Какие вести принесли,
Покинув Ноттингам?– Тебе слугу прислал шериф
Со своего двора,
Прислал привет и триста три
С ним фунта серебра.– Клянусь, – воскликнул Робин Гуд, –
Я троицей святой;
Не стал бы никогда шериф
Делить добра со мной.Тогда Джон Маленький решил
Шерифа обмануть,
Пять миль он по лесу бежал,
Пока не кончил путь.Шерифа в зарослях нашел
По рогу и борзым,
С учтивым словом преклонил
Колено перед ним:– Пускай, мой добрый господин,
Господь тебя хранит.
– Рейнольд Гринлиф, – сказал шериф, –
Откуда путь лежит?– Сегодня по лесу блуждал
Я в этой стороне.
Такие видел чудеса,
Что и не снилось мне:Зеленый пробежал олень
По зарослям густым,
И семь оленей молодых
Бежали вместе с ним.Такие у него рога,
Что страшно и взглянуть,
Я тетиву ему вослед
Боялся натянуть.– Такую дичь, – сказал шериф, –
Я был бы рад найти!
– Не поленитесь, господин,
Вослед за мной идти!Шериф верхом, но Джон готов
Пешком идти весь день.
Завидев Гуда, молвил Джон:
– Вот, господин, олень!Шериф надменный был мрачней
Бессолнечного дня:
– Будь проклят ты, Рейнольд Гринлиф,
Ты обманул меня.– Клянусь, – Джон Маленький сказал, –
На вас лежит вина:
Я, вам служа, не получал
Ни хлеба, ни вина.Был подан ужин. На столе
Блестело серебро,
Но отказался есть шериф,
Узнав свое добро.– Попробуй, – молвил Робин Гуд, –
Оленину мою.
За то, что Джона ты любил,
Я жизнь тебе даю.Когда насытились они
И день стал потухать,
С шерифа Робин Гуд велел
Насильно обувь снять.И плащ короткий, и камзол
С каймою меховой,
И дал ему зеленый плащ
Укрыться в час ночной.А после ловким молодцам
Под деревом густым
Стать вкруг шерифа приказал
И бодрствовать над ним.Шериф надменный ночь провел
В рубашке и штанах,
Узнал и он, как спать в лесу
На камнях и корнях.– Шериф, – промолвил Робин Гуд, –
Будь рад словам моим:
Ведь это я хотел, чтоб ты
Под дубом спал густым.Сказал шериф: – Я не монах,
И пусть мне принесут
Веселой Англии добро –
Я не останусь тут.А Робин Гуд в ответ: – Ты год
Со мною будешь жить,
Тебя, заносчивый шериф,
Решил я проучить!Шериф воскликнул: – Если мне
Здесь спать и эту ночь,
Пусть лучше голову мою
Мне снимут с тела прочь.Когда же пустишь ты меня
Дорогою своей,
То самым верным буду я
Из всех твоих друзей.– Ты клятву дашь, – промолвил Гуд, –
Здесь, над моим мечом,
И на земле мне не вредить,
И на пути морском.А если бы моих людей
Тебе пришлось встречать
И днем и ночью, поклянись
Во всем им помогать.И снова поклялся шериф.
Идя к семье своей,
Он долго позабыть не мог,
Как спал среди камней.
Это очень известная баллада о том, как Робин Гуд спас троих своих приятелей от грозившей им виселицы и повесил шерифа. Вы наверняка читали ее если не в оригинале и в обоих переводах, то по крайней мере в одном каком-нибудь.
Строится она как рассказ о трех встречах Робин Гуда на пути с тремя разными людьми.
Я собрала вместе оригинал и два перевода, один - Самуила Яковлевича Маршака, другой - Марины Ивановны Цветаевой. Пост приурочен ко дню рождения Марины Ивановны, но, если что, - мне оба перевода нравятся.
Robin Hood Rescuing Three Squires
There are twelve months in all the year,
As I hear many men say,
But the merriest month in all the year
Is the merry month of May.
With a link a down and a day,
And there he met a silly old woman,
Was weeping on the way.
"What news? What news, thou silly old woman?
What news hast thou for me?"
Said she, There"s three squires in Nottingham town
To-day is condemned to die.
"O have they parishes burnt?" he said,
"Or have they ministers slain?
Or have they robbed any virgin?
Or with other men"s wives have lain."
"They have no parishes burnt, good sir,
Nor yet have ministers slain,
Nor have they robbed any virgin,
Nor with other men"s wives have lain."
"O what have they done?" said bold Robin Hood,
"I pray thee tell to me:"
"It"s for slaying of the king"s fallow deer,
Bearing their long bows with thee."
"Dost thou not mind, old woman," - he said,
Since thou made me sup and dine?
By the truth of my body," - quoth bold Robin Hood,
"You could not tell it in better time."
Now Robin Hood is to Nottingham gone,
With a link a down and a day,
And he met a silly old palmer,
Was walking along the highway.
"What news? what news, thou silly old man?
What news, I do thee pray?"
Said he, Three squires in Nottingham town
Are condemned to die this day,
"Come change thy apparel with me, old man,
Come change thy apparel for mine;
Here is forty shillings in good silver,
Go drink it in beer or wine."
"O thine apparel is good," he said,
"And mine is ragged and torn;
Wherever you go, wherever you ride,
Laugh ne"er an old man to scorn."
"Come change thy apparel with me, old churl,
Come change thy apparel with mine;
Here are twenty pieces of good broad gold,
Go feast thy brethren with wine."
Then he put on the old man"s hat,
It stood full high on the crown:
"The first bold bargain that I came at,
It shall make thee come down."
Then he put on the old man"s cloak,
Was patched black, blew, and red;
He thought no shame all the day long
To wear the bags of bread.
Then he put on the old man"s breeks,
Was patched from ballup to side;
"By the truth of my body," bold Robin can say,
"This man loved little pride."
Then he put on the old man"s hose,
Were patched from knee to wrist;
"By the truth of my body," said bold Robin Hood,
"I"d laugh if I had any list."
Then he put on the old man"s shoes,
Were patched both beneath and aboon;
Then Robin Hood swore a solemn oath,
It"s good habit that makes a man.
Now Robin Hood is to Nottingham gone,
With a link a down and a down,
And there he met with the proud sheriff,
Was walking along the town.
"O save, O save, O sheriff," he said,
"O save, and you may see!
And what will you give to a silly old man
To-day will your hangman be?"
"Some suits, some suits," the sheriff he said,
"Some suits I"ll give to thee;
Some suits, some suits, and pence thirteen
To-day"s a hangman"s fee."
Then Robin he turns him round about,
And jumps from stock to stone;
"By the truth of mu body," the sheriff he said,
"That"s well jumpt, thou nimble old man."
"I was ne"er a hangman in all my life,
Nor yet intends to trade;
But curst be he," said bold Robin,
"That first a hangman was made.
"I"ve a bag for meal. and a bag for malt,
And a bag for barley and corn;
A bag for bread, and a bag for beef,
And a bag got my little small horn.
"I have a horn in my pocket,
I got it from Robin Hood,
And still when I set it to my mouth,
For thee it blows little good."
"O wind thy horn, thou proud fellow,
Of thee I have no doubt;
I wish that thou give such a blast
Till both thy eyes fall out."
The first loud blast that he did blow,
He blew both loud and shrill;
A hundred and fifty of Robin Hood"s men
Came riding over the hill.
The next loud blast that he did give,
He blew both loud and amain,
And quickly sixty of Robin Hood"s men
Came shining over the plain.
"O who are yon," the sheriff he said,
"Come tripping over the lee?"
"Th"re my attendants," brave Robin did say,
"They"ll pay a visit to thee."
They took the gallows from the slack,
They set it in the glen,
They hanged the proud sheriff on that,
Released their own three men.
Робин Гуд и шериф
Перевод С. Я. Маршака
Двенадцать месяцев в году,
Считай иль не считай.
Но самый радостный в году
Веселый месяц май.
Вот едет, едет Робин Гуд
По травам, по лугам
И видит старую вдову
При въезде в Ноттингам.
Что слышно, хозяйка, у вас в городке? -
Старуху спросил Робин Гуд.
- Я слышала, трое моих сыновей
Пред казнью священника ждут.
Скажи мне, за что осудил их шериф?
За что, за какую вину:
Cожгли они церковь, убили попа,
У мужа отбили жену?
Нет сударь, они не виновны ни в чем.
- За что же карает их суд?
- За то, что они королевскую лань
Убили с тобой, Робин Гуд.
Я помню тебя и твоих сыновей.
Давно я пред ними в долгу.
Клянусь головою, - сказал Робин Гуд, -
Тебе я в беде помогу!
Вот едет, едет Робин Гуд
Дорогой в Ноттингам
И видит: старый пилигрим
Плетется по холмам.
Что слышно на свете, седой пилигрим? -
Cпросил старика Робин Гуд.
- Трех братьев у нас в Ноттингамской тюрьме
На смерть в эту ночь поведут.
Надень-ка одежду мою, пилигрим.
Отдай-ка свое мне тряпье,
А вот тебе сорок монет серебром -
И пей за здоровье мое!
Богат твой наряд, - отвечал пилигрим, -
Моя одежонка худа.
Над старым в беде и над нищим в нужде
Не смейся, сынок, никогда.
Бери, старичок, мой богатый наряд.
Давай мне одежду свою,
И двадцать тяжелых монет золотых
Тебе я в придачу даю!
Колпак пилигрима надел Робин Гуд,
Не зная, где зад, где перед.
- Клянусь головой, он слетит с головы,
Чуть дело до дела дойдет!
Штаны пилигрима надел Робин Гуд.
Хорошие были штаны:
Прорехи в коленях, прорехи с боков,
Заплата пониже спины.
Надел Робин Гуд башмаки старика
И молвил: - Иных узнают
По платью, а этого можно узнать,
Увидев, во что он обут!
Надел он дырявый, заплатанный плащ,
И только осталось ему
Клюкой подпереться да взять на плечо
Набитую хлебом суму.
Идет, хромая, Робин Гуд
Дорогой в Ноттингам,
И первым встретился ему
Шериф надменный сам.
Спаси и помилуй, - сказал Робин Гуд. -
На старости впал я в нужду.
И если ты честно заплатишь за труд,
К тебе в палачи я пойду!
Штаны и кафтан ты получишь, старик,
Две пинты вина и харчи.
Да пенсов тринадцать деньгами я дам
За то, что пойдешь в палачи!
Но вдруг повернулся кругом Робин Гуд
И с камня на камень - скок.
- Клянусь головою, - воскликнул шериф, -
Ты бодрый еще старичок!
Я не был, шериф, никогда палачом,
Ни разу не мылил петлю.
И будь я в аду, коль на службу пойду
К тебе, к твоему королю!
Не так уж я беден, почтенный шериф.
Взгляни-ка на этот мешок:
Тут хлеба краюшка, баранья нога
И маленький звонкий рожок.
Рожок подарил мне мой друг Робин Гуд.
Сейчас от него я иду.
И если рожок приложу я к губам,
Тебе протрубит он беду.
Труби, - засмеялся надменный шериф, -
Пугай воробьев и синиц.
Труби сколько хочешь, покуда глаза
Не вылезут вон из глазниц!
Протяжно в рожок затрубил Робин Гуд,
И гулом ответил простор.
И видит шериф: полтораста коней
С окрестных спускаются гор.
И снова в рожок затрубил Робин Гуд,
Лицом повернувшись к лугам,
И видит шериф: шестьдесят молодцов
Несутся верхом в Ноттингам.
Что это за люди? - воскликнул шериф.
- Мои! - отвечал Робин Гуд. -
К тебе они в гости явились, шериф,
И даром домой не уйдут.
В ту ночь отворились ворота тюрьмы,
На волю троих отпустив,
И вместо охотников трех молодых
Повешен один был шериф.
Робин Гуд спасает трех стрелков
Перевод М.И. Цветаевой
Двенадцать месяцев в году,
Не веришь - посчитай.
Но всех двенадцати милей
Веселый месяц май.
Весел люд, весел гусь, весел пес...
Стоит старуха на пути,
Вся сморщилась от слез.
"Что нового, старуха?" - "Сэр,
Злы новости у нас!
Сегодня трем младым стрелкам
Объявлен смертный час".
"Как видно, резали святых
Отцов и церкви жгли?
Прельщали дев? Иль с пьяных глаз
С чужой женой легли?"
"Не резали они отцов
Святых, не жгли церквей,
Не крали девушек, и спать
Шел каждый со своей".
"За что, за что же злой шериф
Их на смерть осудил?
- "С оленем встретились в лесу...
Лес королевский был".
"Однажды я в твоем дому
Поел, как сам король.
Не плачь, старуха! Дорога
Мне старая хлеб-соль".
Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм, -
Зелен клен, зелен дуб, зелен вяз...
Глядит: в мешках и в узелках
Паломник седовлас.
"Какие новости, старик?"
- "О сэр, грустнее нет:
Cегодня трех младых стрелков
Казнят во цвете лет".
"Старик, сымай-ка свой наряд,
А сам пойдешь в моем.
Вот сорок шиллингов в ладонь
Чеканным серебром".
"Ваш - мая месяца новей,
Сему же много зим...
О сэр! Нигде и никогда
Не смейтесь над седым!"
"Коли не хочешь серебром,
Я золотом готов.
Вот золота тебе кошель,
Чтоб выпить за стрелков!"
Надел он шляпу старика, -
Чуть-чуть пониже крыш.
"Хоть ты и выше головы,
А первая слетишь!"
И стариков он плащ надел -
Хвосты да лоскуты.
Видать, его владелец гнал
Советы суеты!
Влез в стариковы он штаны.
"Ну, дед, шутить здоров!
Клянусь душой, что не штаны
На мне, а тень штанов!"
Влез в стариковы он чулки.
"Признайся, пилигрим,
Что деды-прадеды твои
В них шли в Иеруслаим!"
Два башмака надел: один -
Чуть жив, другой - дыряв.
"Одежда делает господ".
Готов. Неплох я - граф!
Марш, Робин Гуд! Марш в Ноттингэм!
Робин, гип! Робин, гэп! Робин, гоп!"
Вдоль городской стены шериф
Прогуливает зоб.
"О, снизойдите, добрый сэр,
До просьбы уст моих!
Что мне дадите, добрый сэр,
Коль вздерну всех троих?"
"Во-первых, три обновки дам
С удалого плеча,
Еще - тринадцать пенсов дам
И званье палача".
Робин, шерифа обежав,
Скок! и на камень - прыг!
"Записывайся в палачи!
Прешустрый ты старик!"
"Я век свой не был палачом;
Мечта моих ночей:
Сто виселиц в моем саду -
И все для палачей!
Четыре у меня мешка:
В том солод, в том зерно
Ношу, в том - мясо, в том - муку, -
И все пусты равно.
Но есть еще один мешок:
Гляди - горой раздут!
В нем рог лежит, и этот рог
Вручил мне Робин Гуд".
"Труби, труби, Робинов друг,
Труби в Робинов рог!
Да так, чтоб очи вон из ям,
Чтоб скулы вон из щек!"
Был рога первый зов как гром!
И - молнией к нему -
Сто Робингудовых людей
Предстало на холму.
Был следующий зов - то рать
Сзывает Робин Гуд.
Со всех сторон, во весь опор
Мчит Робингудов люд.
"Но кто же вы? - cпросил шериф,
Чуть жив. - Отколь взялись?"
- "Они - мои, а я Робин,
А ты, шериф, молись!"
На виселице злой шериф
Висит. Пенька крепка.
По виселицей, на лужку,
Танцуют три стрелка.
История не такая уж беззаботная: Робин Гуд обещал, что никогда не станет палачом - а ведь стал им для шерифа. Зато друзей спас. Но поклонники правопорядка и шерифа Ноттингемского могут не переживать: есть баллады, где Робин Гуд его не убивает, а запросто с ним встречается еще и при короле.
Я хотела сделать подробную сравнительную характеристику переводов, а потом подумала, что достаточно и краткой. Я думаю, что перевод Самуила Яковича - больше рассказывает историю, а перевод Марины Ивановны - больше создает атмосферу. У Маршака детали обобщенные - Робин едет "по травам, по лугам". У Марины Цветаевой больше каких-нибудь мелких деталей, которые создают картину: паломник идет "в мешках и в узелках", виселицы "в саду" и так далее. Благодаря всем этим деталям как в самом начале объявлен "месяц май", так он до конца и держится. Баллада получается веселая, "с прискоком". Как Робингудов нрав.
Насчет передачи подробностей оригинала - оба перевода дополняют друг друга. У Маршака более точно передана причина, почему стрелков хотят казнить: не просто били королевскую дичь, а били ее вместе с Робин Гудом. У Марины Цветаевой передано, что встретившаяся Робину старуха была в слезах (он сразу должен был понять, что что-то неладно), а также более точно передана причина, почему он спасает стрелков - в благодарность за хлеб-соль. Ни в одном из переводов не переданы английские "silly old woman", "silly old palmer" (глупая старуха, глупый старый пилигрим) - должно быть, в английском фольклоре это устойчивые эпитеты.
У Маршака, как и в оригинале, конец - описательный, сообщающий о факте: освободили стрелков, повесили шерифа. У Марины Цветаевой - так сказать, изобразительный, картинка: стрелки танцуют под виселицей, где повешен шериф. Картинка не такая уж жизнерадностная - если вы представляете себе повешенных. Но зато - передает озорной дух стрелков.
В обоих переводах есть поэтические вольности. У С.Я. Маршака меняется размер, у М.И. Цветаевой - ударение в имени "Робин". Но в обоих случаях это ничего не портит.
У С.Я. Маршака появляется наезд не только на шерифа, но и на короля. У М.И. Цветаевой Робин предлагает пилигриму выпить "за стрелков" - то есть за его, Робина, компанию и за тех, кого он спасет (а не за собратьев пилигрима, как в оригинале).
Вообще я думаю, что отличие в стилистике двух переводов лучше всего передает перевод выражения шерифа " both thy eyes fall out" (оба твои глаза выпадут). У С.Я. Маршака это "покуда глаза Не вылезут вон из глазниц!", а М.И. Цветаевой - "очи вон из ям" (и с добавлением) "чтоб скулы вон из щек!"
Еще у Марины Цветаевой есть буквальный перевод выражения "Robin Hood"s men" - "Робингудовы люди". И он выглядит удачно.
Простился рыцарь, поскакал
Дорогою своей,
И веселится Робин Гуд
С друзьями много дней.Я расскажу вам, как шериф
Стрелкам в густом бору
Из Ноттингама кликнул клич
На славную игру.Пускай все лучшие стрелки
К нему сойдутся в срок.
И победит других один,
Кто лучше всех, стрелок;Кто попадает лучше всех,
Стреляя вдаль и ввысь,
Там, где зеленые дубы
Широко разрослись;В награду он возьмет стрелу
Литого серебра,
Где золотое острие
И гребень у пера.Услышал это Робин Гуд
Под деревом густым:
– Друзья, на славную игру
К шерифу поспешим.Живее собирайтесь в путь,
Мы все стрелять пойдем.
Нас хорошо встречать шериф
Клялся в лесу густом.И туго натянули лук
С убором дорогим
Сто сорок молодых стрелков,
Стоящих перед ним.Когда стрелять они пришли
К мишеням в Ноттингам,
Немало с луками стрелков
Уже стояло там.– Стреляют шестеро со мной.
Другие в свой черед
Пусть наготове держат лук,
Коль нас измена ждет.Воскликнув это, лук согнул
Четвертым Робин Гуд.
С мишенью рядом стал шериф
Смотреть, как стрелы бьют.Три раза Робин Гуд стрелял,
Три раза прут дробил,
И с белою рукой Джильберт
Таким же ловким был.Джон Маленький и Вилл Скейтлок
Хорошие стрелки,
Рейнольд и Мук не хуже их
По верности руки.И все стреляют хорошо.
Все стрелы метко бьют.
Но попадает лучше всех
Веселый Робин Гуд.За это был он награжден
Серебряной стрелой.
Учтиво он благодарил
И в лес пошел домой.Кидали брань ему вослед,
В большой трубили рог.
– Предатель, – крикнул Гуд, – постой,
И твой настанет срок!Ты будешь знать, шериф-гордец,
Как мстить гостям своим.
Другое ты мне обещал
Под деревом густым.Когда б ты был в моем лесу
Под дубом для бесед,
Ты дал бы лучший мне залог,
Чем верный твой обет.Не раз гудела тетива,
И много пело стрел,
И не один в лохмотьях бок
От схватки потерпел.Но все ж верней, чем Робин Гуд,
Стрелять никто не мог:
Шерифа люди от него
Со всех бежали ног.Покончив дело, Робин Гуд
В леса уйти хотел.
Немало было в этот час
Им выпущено стрел.Джон Маленький в колено был
Стрелою поражен,
Не мог ни ехать, ни идти
От острой боли он.И Джон промолвил: – Господин,
Коль ты любил меня,
То ради Господа Христа,
Что мучился три дня,В награду этих дней, когда
Я был слугой твоим, –
Шерифу гордому не дай
Найти меня живым.Но голову руби мою,
Схватив свой честный меч.
Хочу я от глубоких ран
Скорее мертвым лечь.– Я не хочу, чтоб умер ты, –
Воскликнул Робин Гуд, –
Пусть всю английскую казну
За это мне дают.Понес он Джона на спине.
И много раз в траву
Он клал его, как натянуть
Случалось тетиву.Прекрасный замок на пути
Стоял в тени лесной,
Двойным был рвом он окружен,
Высокою стеной.И жил там сэр Ричард из Ли,
Тот рыцарь, для кого
Гуд как-то деньги отсчитал
У дуба своего.
К себе он в замок Гуда взял
И всех его стрелков.
– Войди, – сказал он, – Робин Гуд,
Под мой приютный кров!Тебя за все благодарю,
Будь гостем, Гуд, моим.
За то, что был со мной учтив
Под деревом густым,Я всей душой тебя люблю.
Шериф задумал месть,
Пускай он рыщет: у тебя
Приют надежный есть.Скорее поднимите мост,
Закройте ворота,
И все с оружием в руках
Идите на места!Со мной ты будешь жить, клянусь
Святым Квентином я,
Двенадцать дней убережет
Тебя стена моя.Покрыты скатертью, с едой
Уже столы несут,
И со стрелками пировать
Садится Робин Гуд.
Песнь шестая
Я попрошу вас, господа,
Внять повести моей.
Из Ноттингама вел шериф
С оружием людей.Всех приказал поднять шериф
На бой в краю родном.
Твердыни замка облегли
Они сплошным кольцом.– Ты, рыцарь, клятву позабыл, –
Кричит гордец-шериф:
– Ты изменяешь королю,
Врага закона скрыв!Шерифу рыцарь отвечал:
– Сэр, то моя вина,
Но королю, я в том клянусь,
Душа моя верна.Что можешь сделать ты со мной?
Взять замок мой? Изволь,
Но прежде должен ты узнать,
Что скажет наш король.Так получил шериф ответ,
Правдивый и простой,
И в город Лондон поскакал
Дорогою прямой.О рыцаре и Гуде он
Поведал королю,
Потом о дерзостных стрелках
В его лесном краю.– Всегда, – сказал он, – я держу
Разбойников в руках,
Но непокорен Робин Гуд
На севере в лесах.– В недельный срок – сказал король, –
Я буду в Ноттингам.
И рыцаря тогда схвачу,
И Робин Гуда там.Иди, шериф. И мой приказ
Исполнить будь готов:
Себе отважных набери
Со всей страны стрелков.Шериф простился, поскакал
Дорогою своей,
А Робин Гуд ушел в леса
В один из ясных дней.У Джона рана зажила.
Он снова невредим,
И Робин Гуда ищет он
Под деревом густым.А Гуд среди зеленых чащ,
Опять гуляет он.
Его прогулкою шериф
Немало огорчен.Он Робин Гуда упустил
И не вернет опять,
И стал он рыцаря тогда
И днем, и ночью ждать.Шериф хотел бы подстеречь
Сэр Ричарда из Ли.
Раз на охоте сокола
Поднялись от земли,И рыцаря он увидал,
И рыцарь связан был,
В темницу, в Ноттингам сведен,
Почти лишенный сил.Что будет пойман Робин Гуд,
Христом клялся шериф.
И тотчас бился об заклад,
Сто фунтов положив.Но леди, рыцаря жена,
Прекрасней бела дня,
Скорей в зеленые леса
Направила коня.Проехав лес, она нашла
Под деревом густым
И Робин Гуда, и стрелков,
Всегда веселых, с ним.– Привет, – она сказала, – Гуд,
Тебе в твоей стране!
Святую Деву любишь ты,
И ты поможешь мне.Не допусти, чтоб мой супруг
Позорно был убит,
Из-за любви к тебе в тюрьме
Он связанный лежит.И добрый Робин Гуд спросил:
– Кто свел его в тюрьму?
И леди тотчас же: «Шериф», –
Ответила ему:– Всему виной шериф; и лжи
В рассказе нет моем.
Еще трех миль он не успел
Пройти своим путем.Воспрянул добрый Робин Гуд,
К себе стрелков зовет:
– Смелей, веселые друзья,
Клянусь Христом, вперед!А кто покинет нас, клянусь
И Богом, и Христом,
Пусть не встречается со мной
Он на пути моем.Наделали из прутьев стрел –
Семь раз по двадцати –
Кусты, заборы и плетни
Ломали на пути.– Я рыцаря, – воскликнул Гуд, –
Хотел бы повидать;
Клянусь Христом, свободным он
Домой пойдет опять.Как в Ноттингам они пришли
По улицам пустым,
С шерифом гордым, знаю я,
Пришлось столкнуться им.
– Постой, шериф, – воскликнул Гуд. –
Поговори со мной.
Что думает, хочу я знать,
Король, властитель мой?Так много в эти восемь лет
Я не ходил пешком,
За это мне ответишь ты,
Клянусь самим Творцом.И, натянув упругий лук,
Гуд тетиву спустил,
Стрела запела, и шериф
На землю пал без сил.И прежде чем подняться мог
Шериф на бой с врагом,
Его ударил в темя Гуд
Сверкающим мечом.И Гуд воскликнул: – Поделом!
Лежи, гордец-шериф,
Ты слова не умел держать,
Пока еще был жив.Стрелки схватились за мечи.
Был каждый тверд и смел,
Из слуг шерифа в этот час
Никто не уцелел.И Робин к рыцарю пошел
И снял оковы с рук.
И для защиты дал ему
Тугой надежный лук.– Оставь коня, – промолвил Гуд, –
И бегать научись.
Сквозь дождь и грязь пойдем туда,
Где липы разрослись.Идем в леса и будем жить
Без горя и забот,
Пока наш Эдуард король
Прощенья не пришлет.